Она подошла к кухонному столику. Костя испуганно отшатнулся, когда она оказалась рядом, настолько рядом, что он ощутил знакомый мамин запах, такой привычный и родной...
На столе лежал «вальтер», из этого пистолета Костя в нее стрелял. Рысь взяла пистолет в руки и в считанные секунды произвела полную разборку оружия. «Вальтер» разлетелся в ее руках на составные части, как будто никогда и не был монолитом отлично пригнанных одна к другой деталей.
Сборку оружия Рысь произвела еще быстрее. Сняла пистолет с предохранителя, дослала патрон...
— Понял, Костя? Раиса Сергеевна знала все премудрости дебета-кредита. А Рысь знает и понимает оружие... Она слишком долго пребывала в спячке, потеряла многие навыки, но все же остаюсь профессионалом. Самоуверенность любителя — предмет зависти профессионалов. Тебя, Костик, сгубила как раз самоуверенность. Давай, мальчик, рассказывай, во что вы вляпались. Всю правду, какой бы горькой она ни была, говори, я слушаю...
Костя говорил будто во сне. Его глаза отказывались верить только что увиденному, мозг пытался и не мог найти объяснение сему фантастическому перевоплощению. Невероятно, парадоксально, но он вдруг всерьез начал подозревать, что повествует о своих свершившихся и несвершившихся планах вовсе не родной матери, пусть даже очень изменившейся, а какой-то чужой женщине, странным образом сумевшей принять обличье мамы — ласковой, нежной, заботливой хлопотуньи Раисы Сергеевны.
Рысь слушала молодого человека внимательно, временами прерывала его рассказ, уточняла детали, порой совершенно, как ему казалось, незначительные. Математику безразлично, каким шрифтом записаны формулы. Рысь, подобно математику, не обращала внимания на внутренние причины, на мотивацию Костиных поступков. Она хотела полностью осознать ситуацию и найти выход из создавшегося положения. Перед ней стояла одна-единственная задача — спасти сына, пусть ценой своей жизни, но спасти этого негодяя.
Да, Костя, сын, оказался негодяем. Слепая материнская любовь затмевала ее разум. Раиса Сергеевна отказывалась видеть очевидные вещи. Но Рысь сейчас воспринимала Костю с холодным равнодушием постороннего человека и вынуждена была констатировать — перед ней подонок.
Какой странной и сюрреалистичной была эта сцена — разговор матери и сына на чужой кухне! Он не узнавал свою мать, она... она узнавала истинное лицо своего сына...
В конечном итоге план Костиной аферы пошел вкривь и вкось именно потому, что он вырос негодяем, а значит, в конечном итоге, в гибели ученых из пресловутой лаборатории, в страданиях ни в чем не повинного Вити Скворцова виновата Раиса Сергеевна, мать мерзавца. Души бандитов и киллера также на ее совести, но их Рыси не было жалко, ибо, как гласит незамысловатая русская пословица, «назвался груздем, полезай в кузов» — взял в руки оружие — пиши завещание...
— ...У нас с Илоной был план, как выехать с деньгами в Америку. Случай кинуть Евграфова на бабки представился случайно. Я все время ждал подходящего момента и знал, что он может наступить завтра, а может и через месяц. Поэтому мы с Илоной продумали наши дальнейшие действия в черновом варианте. Сначала мы хотели исчезнуть, пару дней отсидеться в этой квартире. Эту квартиру, по всем нашим расчетам, никто не мог отыскать, потому что...
— Хватит, Костя. Достаточно. Я все поняла.
Во рту у Кости пересохло, но он не решался попросить воды.
Рысь остановилась у окна. Задумалась. Ветер щедрой, невидимой рукой бросал в стекло хлопья мокрого снега. Убери стекло, и в несколько секунд промокнешь и продрогнешь. Прозрачное, почти что невидимое стекло спасает от ненастья. Как часто мы забываем тех, кто нас защищает от невзгод, и они всплывают в памяти лишь тогда, когда хрупкая защита с треском рушится...
— Я вижу только один способ тебя спасти, Костя, — заговорила Рысь монотонным, скучным голосом тюремного надзирателя. — Ты дезинформировал Евграфова, когда взял его деньги, да?
— Да, я позвонил ему и сказал, что за мной «хвост», что меня преследует человек Шопова. Я особо не рассчитывал, что он мне поверит, хотел...
— Нужно сделать так, чтобы он тебе поверил! Где деньги?
— Какие деньги?
— Три миллиона долларов. Где деньги Евграфова?
— Здесь, в комнате. Мы спрятали «дипломат» под диваном.
— Спрятали, говоришь... — Рысь улыбнулась уголками губ. А глаза ее по-прежнему излучали холод. — Нужно сделать так, чтобы трупы Акелы и его людей нашли здесь, в квартире, а рядом отыскали «дипломат» с деньгами...
— Но... мама!... — Как бы ни был напуган и обескуражен Костик превращением своей матери в страшную женщину по имени Рысь, мысль расстаться с деньгами повергла его в шок. — Мама, я не...
— Ты не знаешь, что убиты трое ученых и двое людей Акелы! Ты пропустил мимо ушей мое признание в убийстве еще нескольких человек! Все пошло не так, как ты планировал, Костя! Кража трех миллионов повлекла за собой смерть ни в чем не повинных людей и гибель матерых бандитов. На жену Евграфова совершено покушение, застрелены охранники. Это покушение Евграфов также запишет на твой счет! Тебя будут искать уже не как простого афериста, а как особо опасного организатора серии жестоких убийств, и никто из охотников не станет особо усердствовать, чтобы взять тебя непременно живым...
— Я ничего не понимаю. Ты говоришь правду или...
— К сожалению, правду! Похититель трех миллионов — живой труп, он обречен. Чтобы спасти тебя, я сделаю так, что в роли похитителя выступит Акела, сработаю на твою же дезу Евграфову. Я останусь в квартире, дождусь Акелы, убью его, перебью его людей и уйду, бросив двери нараспашку. При этом, конечно, и я могу погибнуть. Печально, но факт. За все приходится расплачиваться в этой жизни. За саму жизнь, за глупость, за любовь...
— А я? А Илона? Ты не убьешь ее?
— Нет, хотя стоило бы. Если я ее убью, ты можешь наделать глупостей. Тебе же сегодня нужно быть особенно умным и внимательным. Ты сейчас отсюда уйдешь... вы вдвоем сейчас отсюда уйдете и...
— Погоди, я не понял, откуда у тебя такая уверенность, что Акела отыщет эту квартиру?
— Долго объяснять... Вижу, ты немного успокоился, узнав, что я подарю Илоне жизнь. Плохо, Костя! Ты не должен успокаиваться, пока не разыщешь своего отца.
— Отца?!
— Отца. Он не знает о твоем существовании. Когда-то давно Рысь любила молоденького лейтенанта. Потом Рысь погибла, и в ее теле жила Раиса Сергеевна Поварова. Совершенно другой человек. С иными привычками и системой ценностей. У Раисы Сергеевны родился сын Костя. А совсем недавно Раиса Сергеевна смотрела «Сегодня» по НТВ и вдруг увидела того человека, которого любила Рысь. Лейтенант стал генералом. Прошел Афган, Закавказье, Чечню. Его показали мельком, в связи с антитеррористической операцией в Шереметьеве. Помнишь, как два месяца назад какие-то психи захватили очередной самолет?
— Смутно, но что-то припоминаю...
— Ну так вот, Костя, пассажиров того самолета освобождал твой отец, Саша... Александр Андреевич Полторак.
— Я слышал о нем и раньше! — Костя совершенно неожиданно, не к месту, повеселел. — Крутой мэн, шишка! В Кремль, как к себе домой, ходит.
Рысь с грустью смотрела на ожившее, растянувшееся в улыбке лицо сына. Константин Николаевич Поваров за долю секунды просчитал в уме все возможные выгоды от родства с генералом.
— Не обольщайся, Костя. Твой отец, в отличие от твоей мамы, воспримет тебя таким, каков ты есть на самом деле. Но отказать тебе в помощи он не сможет. Ты сумеешь разыскать Александра Андреича? Его адрес мне неизвестен...
— Конечно, сумею! Какие проблемы... — Костя не обратил внимания на последние слова Рыси. Мысленно он уже общался с орденоносным папой. Три миллиона как-то сами собой были тут же забыты. Родство с генералом Полтораком стоило дороже трех миллионов. Какие открывались перспективы! О том, что Рысь ради его спасения приносит себя в жертву, он даже и не подумал...
— Чтобы отец смог тебе помочь, ты обязан рассказать ему все, всю правду, как и мне сейчас. Отрабатывая легенду «Костя Поваров — жертва, Акела — злодей», он должен владеть всей информацией в полном объеме... Он придумает, как быть, что делать, если супруга Евграфова внезапно выйдет из комы... Хотя... чего тут думать? Покушение на нее тоже придется повесить на Акелу. И то, что повлекло за собою кому, и сегодняшнее ночное покушение заодно... Ты понял, что обязан рассказать ему всю правду?